Конкурсная работа №4

[Фай Д. Флоурайт 33]

Конкурсная работа №4

"Город под луной"

«Если внимательно смотреть на закат, можно увидеть обратную сторону неба.

И если долго идти по Пути, можно увидеть обратную сторону волшебства»

Солнце, скрывающееся за горизонтом в дрожащей вуали раскаленного за день воздуха, покидало пустыню, где оно являлось полноправным властелином. Небо, почти выбеленное дневным зноем, впитало густоту вечерних красок и играло цветовыми переливами от ярко-алого до зеленовато-голубого и - еще выше - иссиня черного. Пока Запад все еще провожал удаляющегося на покой Господина Зноя, Восток уже передавал ночную стражу первым звездам, и их бдительные глаза один за другим вспыхивали в темной вышине. Прохладный вечерний ветер, после неподвижно застывшего в дневном жаре воздуха, казался обжигающе холодным. Подобно заботливому хранителю библиотеки, бережно сдувающему пыль времен с полуистлевшего тома, он нежно смахнул песчинки с гребней дюн, и они, вытянувшись в сверкающий под прощальными лучами шлейф, тихо зазвенели в своей неподвластной человеку гармонии.

Пустыня пела свою вечную песню.

На занесенном песком каменном уступе стоял человек. Сегодня весь театр земли и неба давал свое представление для него, единственного зрителя. Белая материя, окутывающая его голову и обернутая вокруг лица для защиты от колких песчинок, тихо трепетала на ветру. Глаза - единственное, что не скрывала ткань - устремляли свой взгляд в раскинувшуюся внизу долину, где из песков поднимался город, величаво провожавший солнце. Закат выкрасил его белый камень тонкой розовой кистью, наложил золотистые блики на грани и залил густой синевой долгие тени. Город дремал в остановившемся мгновении вечера, неподвижный, как вечность, и гордый в своем великолепии, как могущественный властелин. Его тонкие башни, связанные тонкотканной паутиной изящно выгнувшихся мостов, своими острыми шпилями пронзали высь, бросая вызов небу. Бесчисленные купола горели позолотой, и улицы играли переливами сверкающего в косых лучах мрамора.

Одинокий путник осторожно ступил вниз с уступа и, поддерживая равновесие дорожным посохом, плавно заскользил на осыпающемся из-под ног песке. С тихим шорохом он спустился вниз, к дороге, текущей из ворот Города.

Город Мудрецов, Город Бессмертных, Город Тысячи Имен - какими только титулами не именовали это место, затерянное в необъятных просторах Пылающих Песков. Его караваны, сопровождаемые горделивыми стражами в драгоценных одеждах, привозили в крупнейшие города диковины, неизменно вызывавшие трепет восхищения. Это были драгоценные украшения такой тонкой работы, какая неподвластна человеческим пальцам, это были изящные игрушки, оживленные сложнейшими механизмами, и приводившие в восторг отточенностью своих движений. Это были книги, написанные вычурной вязью на пергаменте тончайшей выделки, повествующие о таких отдаленных местах, что ум терялся, пытаясь представить столь грандиозные расстояния.

Таким остался Город в историях, что передавались из уст в уста поколениями. Никто и никогда не видел его - лишь только молчаливые караваны появлялись здесь и там всегда точно в свое время, и, распродав свои товары, тонкой нитью исчезали среди барханов. Но настал назначенный день в некоем году - и караваны не пришли. Они не появились ни на следующий год, ни после. И сказание о городе застыло во времени, сохранив его неизменный образ.

Как застыл сам ожидающий заката город перед пытливым взглядом искателя.

***

Дорога, по которой некогда величавой походкой вышагивали неторопливые верблюды, была наполовину занесена вездесущим песком, и высокие ворота, к которым она вела, не встречали путника пытливыми взглядами бдительной стражи. Лишь песок поскрипывал под ногами, когда путешественник вошел под сень арок, покрытых полустертой временем, но все же по-прежнему различимой искусной резьбой.

По ту сторону ворот раскинулась обширная площадь, очерченная вокруг монумента из белого камня. Неспешно подойдя к нему, человек наклонился, внимательно разглядывая истертую поверхность. Нахмурив брови, он произнес слово, расколовшее окружающую тишину, и коснулся монумента ладонью. Волшебные потоки, подчиняясь велению мага, заставили камень вспомнить минувшее, и покрывающие его трещины сложились в надпись на давно забытом языке. Несколько мгновений посреди давно покинутой площади возвышался в своем изначальном величии старый монумент, приветствовавший возвращавшихся домой. Но лишь только чары ушли, камень, не выдержав, с тихим вздохом осыпался белой пылью.

Маг опустил руку. Сомнений быть не могло - он в Городе Бессмертных. И Город Бессмертных мертв. Такова горькая ирония судьбы.

Тень движения, уловленная краем глаза, заставила его резко обернуться, сложив пальцы в защитном жесте. Но площадь была все также пустынна. Искатель поднял глаза к вершинам башен, догорающим в закате. Ему казалось, что город следит за ним и сейчас сдерживает презрительный смешок в адрес того, кто решился потревожить его вечность. Тихо и осторожно ступая, так как нарушить тишину этого места казалось кощунством, человек пересек площадь и поднялся по истертым ступеням в дом, без сомнения некогда принадлежавший знатному горожанину.

Пустынные анфилады комнат, казалось, хранили эхо шагов своих хозяев. Сознание, введенное в состояние между сном и явью волшебством заката, ловило случайные образы. Внезапно раздавался негромкий девичий смех из тенистых коридоров, мелькал край цветных одежд... И вновь возвращалась действительность - все так же глушила шаги пыль, покрывавшая толстым слоем узорные полы, и прахом лежали некогда сияющие ложа под вытканными балдахинами. Подавленный гнетущим чувством запустения, волшебник выбежал обратно на площадь, с облегчением вдохнув вечерний воздух после затхлой пыли покинутого жилища.

Высоко вверху все еще догорало небо, и город беззвучно смеялся, маслянисто поблескивая глазами пыльных окон.

Мягко ступая по белокаменной мостовой, человек шел по улицам. Все также презрительно смотрели на него возвышающиеся по сторонам дома, и вечерние тени рисовали гротескные узоры на каменных плитах. Но вдруг впереди вновь почудилось движение, и маг замер, внимательно глядя перед собой. В конце улицы кто-то стоял.

Осторожно, не спеша, он пошел вперед. Незнакомец также двинулся ему навстречу. Расстояние между ними уменьшалось, и стало заметно, что идущий навстречу одет в ниспадающую мантию, расшитую золотой нитью. Волшебник поднял руку в знак приветствия - и незнакомец повторил его жест. Так шаг за шагом они шли по пустой улице, пока не протянули друг другу ладони для рукопожатия. И вмиг богатая мантия обратилась истертой одеждой путешественника, а тонкие черты лица скрыла белая ткань.

Пальцы волшебника коснулись стекла. Улица завершалась зеркалом.

А город хохотал, изгибаясь арками мостов в приступе безудержного смеха.

Мимо потрескавшихся мраморных фонтанов, мимо темных дверных проемов шел он вглубь Города. Здесь, на площади перед высоким дворцом, стояло здание книгохранилища. Бассейны, располагавшиеся по сторонам входа, давно иссохли, и замолчали струи, извергавшиеся из пастей рассевшихся на карнизах химер. Статуи древних мудрецов, выстроившихся в неименной страже вдоль стен ведущего во внутренний двор библиотеки прохода, строго глядели незрячими глазами в лица друг другу над головой путника.

От атриума библиотеки расходились несколько коридоров, теряющихся в сумраке здания. Блуждающий огонек, бесшумно возникший в воздухе по молчаливому приказу мага, повел его вглубь потаенных хранилищ древней мудрости. Здесь, на уходящих ввысь к сводчатым потолкам каменных полках, в некогда заведенном безупречном порядке стояли книги. Тома в тяжелых окладах обещали дать ответы на все вопросы раскрывшему их, если он окажется достойным приобщиться к их знаниям. Но лишь только рука мага коснулась переплета случайной книги, как та обратился в прах. И следующая за ней. И еще одна. Все, к чему не прикасался искатель, рассыпалось от малейшего прикосновения.

Мудрость города погибла вместе с ним.

Утомленный дорогой и безнадежными поисками, человек вернулся в атриум, скинул с плеча дорожный мешок, и, подложив его под голову, задремал. Ему снились процессии людей с гордыми точеными лицами, в ниспадающих парчовых одеждах, снились прозрачные воды каналов и зеленые деревья садов Города Бессмертных.

Он проснулся от тихого журчания. Приподнявшись на локте, маг оглядел библиотечный двор. Высоко вверху ярко светила луна, и в ее бледных лучах синими искрами рассыпался бьющий посреди двора фонтан. Даже ступени, которые лишь несколько часов назад были покрыты многовековой пылью, выглядели отполированными до блеска.

В недоумении он вышел на площадь. И сотни ярких огней ослепили его. Перед освещенным множеством светильников дворцом в лунном сиянии скользили люди. Они танцевали под переливчатую музыку неизвестных инструментов, шутили и смеялись. Их одежды развевались в ночном воздухе, и чаши с напитками переходили из рук в руки.

Так шло празднество в Городе Бессмертных, над чистыми водами бассейнов, под журчание струй, извергавшихся из множества фонтанов.

Маг бросился к толпе, приветственно махая рукой. Но никто не обратил на него внимания – все также шутили молодые и вели почтенную беседу старцы, кружились в танце пары и извивался хоровод. Он попытался схватить проходящего мимо прохожего за одежду – но рука его схватила лишь пустоту. И облако набежало на луну, и утихла музыка, и умолкло журчание фонтанов, и лишь один он стоял на пустынной площади над сухими бассейнами перед темным дворцом.

Но облако растаяло в вышине – и вновь полилась музыка, и потекли струи, и бассейны заблистали чистой водой, и закружились в танце веселые, счастливые люди.

Город жил в лунном свете, умирая вместе с тающей луной и возрождаясь при ее восхождении.

***

Пройдя сквозь бесчисленные залы дворца, наполненные веселящимися, он достиг скрытой часовни. Призрачная стража охраняла вход, глядя прямо перед собой невидящими его глазами. Грозные клинки были обнажены, готовые пронзить всякого, кто без позволения попытается пройти в святая святых Города. Но и мечи, и их хозяева принадлежали другому, давно минувшему времени, и не опустились они, перекрывая проход искателю, и не раздался строгий окрик стражника.

Маг ступил на мозаичный пол часовни. По стенам вились причудливые арабески, резные колоны поддерживали свод, а в центре, озаряя помещение неземным светом, сиял на высоком алтаре шар белого пламени. Здесь было сердце города, источник его могущества, питатель его заклятий – древний источник волшебства, вечно текущая река Силы.

Протянув руку, волшебник коснулся застывшего над алтарем сияния. И вмиг тени от колон разбежались по стенам, изогнулись в причудливом движении, и слились с узорами стен, рождая буквы. Буквы сплелись в слова, слова побежали строками – и вот на стенах часовни, как на странице книги, сложилась повесть о величии и падении Города Мудрецов.

***

Некогда, когда мир еще был молод, с небес пала звезда. Но не догорела и погасла, как иные, а так и осталась сиять на спекшемся песке пустыни. Никто не знает, сколько времени прошло после ее падения, но однажды искатели знания шли путями пустыни, и, привлеченные необычным светом, встретились возле звезды. Так началась история Города. Найдя в Звезде величайшую силу, мудрецы воздвигли город из песков. Повинуясь их чарам фонтаны города забили чистой водой, а в садах зазеленели диковинные деревья. Хранимый волшебством от жадных глаз, город манил к себе чистых сердцем, и они, подвластные зову, приходили сюда, чтобы остаться здесь на всю жизнь. Так город наполнялся жителями. Руководимые мудрецами, горожане совершенствовались в искусствах и закаляли разум в рассуждениях об извечных истинах. Разумнейшие из них приобщались к тайным знаниям, чтобы после занять свое место в совете мудрых, сменив ушедшего из жизни.

Так город жил веками, и не было в нем вражды, и пришедшие забывали кровные обиды, и дети разных народов играли вместе, хранимые волшебством Звезды.

Долгими вереницами тянулись бесчисленные караваны Города, неся красоту и мудрость в мир и принимая взамен чужие знания. Из странствий торговцы приносили новости и слухи, рассказы о войнах и победах. И том за томом росла библиотека Города, надежно храня все, что когда-либо было в мире.

Но пришло время – и боги позавидовали процветанию Города Мудрецов. И были посеяны семена страха. И убоялись мудрые смерти, и опечалились от мыслей о ней. И дерзко бросили вызов самому Творцу, решив достигнуть бессмертия. И караваны, что растекались по всему миру, принесли новое имя Города – Город Бессмертных.

Дни и ночи трудились мудрецы, пришедшие много поколений спустя на смену основателям, над сложными заклятьями. И чем дальше продвигались они в своих исканиях, тем больше рос их страх. И тем яростнее они углублялись в запретные тайны. Но, наконец, долгие труды были завершены, и был объявлен великий праздник – так как с этой ночи Город становился поистине Городом Бессмертных.

И люди веселились, так как думали, что отныне смерть не придет к ним, и не похитит их жизни. И прозвучали слова заклятья, и были пропеты священные песни, и руки сложились в повелевающие жесты.

И в тот же миг Город умер. Его не повергла чума, не покорили враги, не было крови и стонов – но улицы стали пусты, и погибла живущая в камнях магия, и иссохли источники, и рассыпались в прах деревья – так как умерла питающая Город Звезда.

Но стоит Луне взойти над песками как вновь звучит музыка, и веселятся те, кто думал избежать смерти, и струятся фонтаны, и шепчутся деревья в лунном свете – пока на алтаре в потаенной часовне сияет призрак давно убитой Звезды.

И год за годом возвращается Город в ту последнюю ночь – таково его бессмертие. Такова насмешка богов, ослепивших мудрейших и обманувших искуснейших.

***

Над пустыней расцветал новый рассвет. В нем было все – акварель утренних каньонов Свободных Земель, легкие облака Кейносских восходов, чарующие блики бескрайних просторов Океана.

От розовых в утренних лучах стен и от золотистых башен, от высоких арок мостов и мраморных мостовых, к рассвету шел человек. Его дорожные сапоги мягко касались песка, а закрывающая лицо ткань трепетала на утреннем ветру. Пока солнце не изгнало ночную прохладу он будет продолжать свой путь – ведь в мире еще столь многое стоит узнать.

И пусть его не напитали тайными заклятьями древние тома, пусть в руки не лег могущественный артефакт – он все же узнал немало полезного, и это уже оправдывает проделанный путь.

А Город оставался доживать свою вечность, и так же будут с каждым восходом Луны кружиться призраки в давно умершем веселье, и фонтаны будут рассыпать струи, которым не суждено утолить жажду, и пылать холодным светом мертвая Звезда в пустой часовне.

Волшебник уходил – и, незаметно для него самого, на его руке, что коснулась древнего алтаря, тлела искорка. Начиналась жизнь юной Звезды.

«Если долго смотреть на рассвет, можно увидеть лик своей мечты.

И если пройти Путь до конца, можно вернуться к началу»